Александр Второй: тяготы свободы
Освободитель – так прозвали отечественные историки Александра II, в царствование которого было отменено крепостное право, проведены реформы армии, финансов, образования, судебной системы, давшие России мощнейший толчок для развития. Но этот человек и просто был свободным, насколько это можно совместить с управлением целой империей. После Петра Великого он был первым российским государем, женившимся по любви.
Герой нашего рассказа родился 17 (29) апреля 1818 года в Московском Кремле, где тогда пребывала великокняжеская чета: Николай Павлович и Александра Фёдоровна. До шести лет его воспитанием занимались няни и бонны, а после – Карл Карлович Мердер, герой Отечественной войны 1812 года, ротный командир школы гвардейских подпрапорщиков. Ему было поручено развить наследника престола физически, обучить верховой езде и фрунту. Последний – это строевая подготовка и приемы обращения с оружием. Как видим, в то время курс «молодого бойца» проходили много раньше, и не только те, кто не сумел откосить от армии, но и царские сыновья. Любовь к спорту и физическим нагрузкам Александр сохранял потом всю жизнь, как и роскошную, стройную, но мускулистую фигуру. Только на один вид тогдашнего фитнеса он смотрел косо – на танцы, несмотря на то что этикет требовал танцевать при каждом удобном случае.
Поскольку готовили цесаревича Александра далеко не в прапорщики, составить план общего обучения было поручено известнейшему поэту, блестящему знатоку словесности и истории Василию Андреевичу Жуковскому. Он преподавал Александру русский язык, а законодательство – знаменитый автор проектов реформ Сперанский. Словом, будущий император получил блестящее многостороннее образование.
Одна беда – наследник престола был романтичен (автор романтических баллад Жуковский научил?) и активно влюблялся. Поначалу во фрейлин своей матери, среди которых была родственница еще одного знаменитого поэта, Дениса Давыдова. А потом влюбился в польку-католичку. Уже две ее соотечественницы увели в морганатические (лишавшие права наследования престола) браки двух российских великих князей. Потерять наследника грозило империи большой бедой. Пришлось срочно отправлять Александра в путешествие по Европе, которое и без того запланировал для него Жуковский.
Там цесаревич… чуть не стал британским принцем-консортом, увлекшись (не без взаимности) юной королевой Великобритании Викторией, которая как раз подыскивала себе подходящую партию. Придворные моментально растащили влюбленных по разным замкам. Много лет спустя, уже как государи своих стран, Александр и Виктория всласть враждовали.
Что же делать? Как быть? Решили незамедлительно женить Александра. К счастью, он снова влюбился. На этот раз в совершенно свободную немецкую принцессу с длинным именем Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария Гессен-Дармштадтская и, как это часто случалось с многочисленными немецкими принцессами, совершенно-совершенно пустым кошельком. К тому времени подавляющее большинство членов российской императорской семьи как раз женились на немецких принцессах. Но у выбранной Александром нашелся изъян: задолго до рождения ее высочества ее родители разъехались по разным углам своего крохотного княжества. И хотя официально Мария считалась дочерью герцога Людвига, общественное мнение европейской аристократии приписывало отцовство его шталмейстеру, симпатичному барону Августу де Гранси.
Матушка Александра впала в истерику. Незаконнорожденная невестка! Позор! Зато отец, Николай Первый, всесторонне изучил факты, вспомнил, что влюблялся сын и в кого похуже, и брак разрешил, а чтобы честь семьи не пострадала, запретил своим подданным обсуждать вопрос происхождения невесты цесаревича. Европа тоже не решилась противоречить всероссийскому самодержцу. Даже существует легенда: царь-де крайне просто выразился по данному вопросу: «Пусть кто-нибудь в Европе попробует сказать, что у наследника русского престола невеста незаконнорожденная». Никто не попробовал.
Жалеть о выборе не пришлось. Марии удалось получить достойное образование, хотя она провела детство и юность в нищем захолустном замке, а расстроенная неудавшейся личной жизнью мать мало внимания уделяла воспитанию своих детей. Она прекрасно знала литературу, историю, хорошо разбиралась в музыке, обладала приятными манерами. Была добра и добродетельна, очень набожна (ради брака она перешла в православие, став Марией Александровной), придворную и светскую жизнь не любила, поначалу даже боялась своего нового высокого положения.
Фрейлина Тютчева так описывает ее внешность и впечатления от превращения из немецкой «принцессы на горошине» в российскую великую княжну: «…Когда я впервые увидела великую княгиню, ей было уже 28 лет. Тем не менее она выглядела еще очень молодой. Она всю жизнь сохраняла эту молодую наружность, так что в 40 лет ее можно было принять за женщину лет тридцати. Несмотря на высокий рост и стройность, она была такая худенькая и хрупкая, что не производила на первый взгляд впечатление belle femme [красавицы]; но она была необычайно изящна, тем совершенно особым изяществом, какое можно найти на старых немецких картинах… Прекрасны ее чудесные волосы, ее нежный цвет лица, ее большие голубые, немного навыкат глаза, смотревшие кротко и проникновенно. Профиль ее не был красив, так как нос не отличался правильностью, а подбородок немного отступал назад. Рот был тонкий, со сжатыми губами, без малейших признаков к воодушевлению и порывам, а едва заметная ироническая улыбка представляла странный контраст с выражением глаз… Она мне рассказывала, что, скромная и в высшей степени сдержанная, она вначале испытывала только ужас перед той блестящей судьбой, которая столь неожиданно открывалась перед ней. Выросшая в уединении и даже в некотором небрежении в маленьком замке Югендгейм, где ей даже редко приходилось видеть отца, она была более испугана, чем ослеплена, когда внезапно была перенесена ко двору, самому пышному, самому блестящему и самому светскому из всех европейских дворов… Она мне говорила, что много раз после долгих усилий преодолеть застенчивость и смущение она ночью в уединении своей спальни предавалась слезам и долго сдерживаемым рыданиям. Затем, чтобы устранить следы своих слез, она открывала форточку и выставляла свои покрасневшие глаза на холодный воздух зимней ночи. Вследствие такой неосторожности у нее на лице появилась сыпь, от которой чуть не навсегда пострадала изумительная белизна ее лица».
Бедная девушка! С детства слабая здоровьем, страдающая от постоянных бронхитов, она еще не знала, как плохо закончатся для нее холодные питерские ночи…
Зато пока ей готовили роскошное приданое, на которое из казны выделили 100 тысяч рублей – огромные по тем временам деньги. Привыкшая считать каждый пфенниг принцесса предпочла не заказывать платья (да и домов моды еще не было), а закупать ткани и отдавать свои наряды шить, причем часто – благотворительным организациям, давая им тем самым заработать на свои проекты. Поначалу Мария Александровна не решалась высказывать свое мнение о цветах и фасонах, поэтому часть нарядов оказалась самого женственного, розового цвета. Но после, освоившись, она предпочитала свои любимые серый и серебристо-голубой. Рачительность невесты оказалась более чем очевидной: из выделенных ей 100 тысяч Мария Александровна сэкономила и вернула в казну… 24 972 рубля, чем вызвала насмешки у части придворных, а у членов императорской семьи и другой части придворных – уважение.
16 (28) апреля 1841 года она стала женой наследника российского престола (с 18 февраля (2 марта по новому стилю) 1855 года – императора), хорошей, заботливой женой и доброй матерью восьмерых детей. Мария Александровна откровенно пренебрегала своей внешностью, модой интересовалась мало, предпочитая ей благотворительность. Во время войны на Балканах она отказалась шить себе новые платья, выделенные на них деньги полностью тратила на лечение раненых солдат, поддержку вдов и сирот погибших военных. И вот однажды у этой сверхскромницы возникла страсть к… декоративной косметике.
Причина была самая простая: частые роды истощили организм императрицы, хронические простуды и бронхиты усилились в суровом климате России, перейдя со временем в совершенно не лечившийся тогда туберкулез. Императрица страшно похудела, превратившись в скелет (даже специальный рацион не спасал от этой беды, а ведь стандарт женской красоты того времени предписывал фигуре быть намного полнее, чем сейчас). Кожа ее величества приобрела неприятный желтоватый оттенок. Болезнь императрицы была хронической. Мария Александровна не лежала, следовательно, могла и даже была обязана выполнять профессиональные обязанности императрицы: посещать вместе с супругом военные смотры, приемы, балы и прочие, даже в юности не приносившие ей радости мероприятия. Здоровье ее с каждым днем ухудшалось. Внешность становилась почти отталкивающей.
Выход нашелся – краситься, покрыть себя изрядным слоем пудры и румян, воспользоваться помадой. Только вот отношение в обществе к декоративной косметике было предвзятым: ярко краситься дозволялось одним лишь куртизанкам. Дама из приличной семьи могла себе позволить разве что самую капельку декоративной косметики: подчеркнуть черты, не нарушая естественности. Хорошо быть императрицей… Ей нарушение этикета и «неподобающий» макияж простили.
Первые годы брака Александр II был терпеливым и очень заботливым супругом. Часто сопровождал Марию Александровну на лечение, в том числе за границу. По этой причине даже проводил (ах он прогульщик!) много времени вне России, в основном в Германии, на ее знаменитых бальнеологических курортах. Это были роскошные санатории, специализировавшиеся на оздоровительных водных процедурах: душах, ваннах, промываниях с использованием минеральных вод, последние, разумеется, употребляли еще и вовнутрь просто так, из кружек… Посещать подобные курорты среди европейской знати считалось в принципе обязательным, было модно. Многие из них предлагали не только медицинское оздоровление, но и чисто косметологические процедуры, как при помощи вод, так и просто курсы уходов у ведущих специалистов, считавшихся медиками. Их препараты уже делились на «для процедур в кабинете» и аналоги наших домашних линий. Косметологами все-таки еще были люди из обслуги.
Лечебной косметикой более низкого уровня приторговывали… портнихи. Ведь все более или менее состоятельные женщины еще шили свои платья и белье индивидуально, на заказ. Как было во время примерки не предложить им… нечто дополнительное?
Александру II становилось в этом царстве расслабленного отдыха всё более и более душно. Крепкий и здоровый физически, он уже давно не любил жену и, выказывая ей уважение и заботу, вовсю свободно вел себя с посторонними дамами. Он хотел получать удовольствие от жизни, а для этого его императорскому величеству необходим был свободный выплеск энергии.
Например, на охоте. Александр, страстный любитель этой забавы, не стрелял из окна кареты по загнанному собаками и ловчими оленю, нет, он любил ходить на дикого медведя… с одной рогатиной, целые дни проводил в седле, лично догоняя добычу, что требует недюжинных здоровья и физической силы. Более того, его величество активно пропагандировал охоту, под его патронажем в 1862 году было основано Московское охотничье общество (под Питером условия для охоты не те, не разгуляешься).
Привычный для нас классический спорт император тоже жаловал. Регулярно занимался гимнастикой, для чего имел специально оборудованные помещения, зимой катался на коньках. В 1860 году ради популяризации этого вида спорта каток залили прямо рядом с Мариинским дворцом. Моложавый привлекательный император катался здесь на виду у всего Петербурга в паре с дочерью… Ну как было всем приличным людям не похватать коньки и не броситься на лед?! Вскоре катание на коньках уже пользовалось огромной популярностью по всей стране и во всех слоях общества. До сих пор в этом виде спорта мы очень сильны – поклон государю-императору.
Когда у его императорского величества появилась датская невестка, принцесса Дагмар (Мария Фёдоровна), тоже большая любительница спорта, он вовсю ей покровительствовал. Вот еще одна реформа: после Александра почти все Романовы – спортсмены, многие представители высшего света – тоже.
Тем временем императрица чахла… Окончательно ее подкосила смерть любимого сына, наследника престола (и первого жениха резвушки Дагмар) Николая, скончавшегося на одном из европейских курортов от затяжной болезни в 1865 году. Когда состояние наследника стало критическим, царский поезд привез к нему родителей с поразительной для того времени скоростью: почти всю Европу он пересек за 85 часов. Но на похороны сына императрица пойти не смогла, слегла. Она медленно гасла, гасла, гасла…
22 мая (3 июня) 1880 года у императора из двух осталась только одна… жена, ибо он уже давно жил на две семьи. Что вполне можно понять: разница характеров и привычек, физических возможностей, бесконечный недуг супруги, активность (любовная и просто жизненная) его величества сделали свое дело. Со временем, видимо, император «нагулялся». Ему захотелось семьи, очага, любящей женщины рядом. Дать это законная супруга ему не могла.
Не случайно однажды в его жизни появилась княжна Екатерина Долгорукая, юная представительница одного из старейших и знатнейших российских родов (до Петра I они уже успели дать России одну из цариц), бедная как церковная мышь… Екатерина была красива и отличалась редким здоровьем. Она была среднего роста, с изящной для того времени и чуть пухловатой для нашего (исключение – тонкая талия благодаря тугому корсету) фигурой. Кожа ее была бела и нежна, но щеки озарены легким румянцем. Глаза княжна имела светлые. Многих восхищали ее красиво очерченный рот и густые, необыкновенно длинные, светло-каштановые волосы. Она была прекрасно воспитана, училась в Смольном институте благородных девиц, обладала кротостью, добротой и скромностью.
Поначалу, когда император начал ухаживать за ней, Екатерина соглашалась лишь видеться и беседовать с его величеством (хотя даже мать девушки поощряла его ухаживания, видя в том возможность выбраться из нищеты). Он был терпелив, но настойчив. Он не хотел получить юную девушку любой ценой – он хотел любви. И постепенно вызвал ее к себе. Тем более что в середине 60-х годов для своего возраста (совершенно непреклонного) выглядел отменно. Вот каким портретом наградил его один из французских писателей: «Александр II был одет в тот вечер в изящный восточный костюм, выделявший его высокую стройную фигуру. Он был одет в белую куртку, украшенную золотыми позументами, спускавшимися до бедер… Волосы государя коротко острижены и хорошо обрамляли высокий красивый лоб. Черты лица изумительно правильны и кажутся высеченными художником. Голубые глаза особенно выделяются благодаря коричневому цвету лица, обветренному во время долгих путешествий».
Постепенно, не сразу, Екатерина Долгорукая полюбила своего царственного поклонника. А он, когда «бастионы пали», заявил, что считает ее своей супругой и женится при первой возможности. Забегая вперед, скажем: не дожидаясь конца траура по своей первой спутнице жизни, 6 (19) июля 1880 года Александр обвенчался с Екатериной, дав ей титул светлейшей княгини Юрьевской – это одна из фамилий бояр Романовых. Брак был морганатический, не дававший жене императора титула императрицы, а их детям – прав на престол.
До венчания Екатерина одарила императора четырьмя малышами (один сын умер во младенчестве). С троих, сына и двух дочерей, венчание родителей задним числом сняло позорное пятно незаконнорожденности. Впрочем, император никогда не скрывал своего отцовства и еще при жизни первой супруги поселил свое новое семейство в Зимнем дворце, к огромному негодованию подавляющего большинства родни во главе с наследником престола.
Да, российский император был самодержцем, но изменить мнение своей родни не мог даже он. Как бы ни пытался, и кнутом (угрозой немилости), и пряником (уговорами). Он позволил себе свободу от морали и подвергся заслуженному осуждению, которое ранило Александра, но не могло изменить его поведение. Ведь он был счастлив, своей сестре он писал: «Княжна Долгорукая, несмотря на свою молодость, предпочла отказаться от всех светских развлечений и удовольствий, имеющих обычно большую привлекательность для девушек ее возраста, и посвятила всю свою жизнь любви и заботам обо мне. Она имеет полное право на мою любовь, уважение и благодарность».
Сама Екатерина избегала политики, на публике появлялась редко, вела себя тише воды, ниже травы, всячески старалась заслужить одобрение коронованных «родственников». Напрасно. Только после официального брака Романовы и их ближайшее окружение стали ей выказывать какие-то знаки уважения, да и то формальные.
Моду диктовать Екатерина Долгорукая не смела, одевалась подчеркнуто сдержанно, драгоценности носила скромнее скромного и «в малом числе». И всё же, как бы тихо себя ни вела юная княжна, подражать молодой и красивой фаворитке было намного приятнее, чем увядающей императрице. Екатерина Михайловна предпочитала неяркие и не очень светлые цвета, элегантные, но не вычурные фасоны. Ее прически были просты: пучки с каскадами локонов, но требовали роскошных волос. Кое-кто вынужденно прибегал к накладным локонам.
Декоративной косметикой «вторая жена» императора практически пренебрегала, хотя регулярно ухаживала за своей чудесной кожей при помощи кремов и лосьонов. Она физически себя нагружала, хотя не смела делать это так напоказ, как дочери императора и его невестка Мария Фёдоровна. О ее великолепной, несмотря на несколько родов, физической форме свидетельствует… альбом с очень и очень пикантными эротическими рисунками, выполненными императором лично. Оказывается, его величество отменно рисовал, когда ему модель нравилась.
Как и первая супруга Александра, Екатерина Долгорукая любила курорты. Но там не лечилась, а ухаживала за собой. Не без ее влияния знатные дамы более активно потянулись на воды не за лечением, а именно за общим оздоровлением и омоложением.
Счастье полукоронованной пары закончилось 1 (13) марта 1881 года: Александр II получил смертельное ранение от рук террориста-народовольца, бросившего в императора бомбу. Это было не первое покушение, террор самые «прогрессивные» и «свободолюбивые» р-р-рэволюционэры считали тогда… путем достижения демократии.
В знак траура супруга императора Екатерина остригла свои роскошные волосы, фирменный знак своей красоты, и положила их в гроб супруга. Неприязнь родни заставила ее покинуть Россию и поселиться на одном из модных тогда курортов, в Ницце, где молодая вдова посвятила себя воспитанию детей и воспоминаниям. Все дети были очень красивы. Говорят, красивые дети рождаются только от большой любви…
