Королева Виктория и Викторианская эпоха — в историю верхом на пуфике!

Как женщине не следовать эстетическому идеалу, а переделать его под себя? Традиционно для этого требовалось, во-первых, быть королевой, принцессой или, на худой конец, фавориткой короля, во-вторых, отличаться редкостной привлекательностью и, наконец, обладать хорошим вкусом и достаточным интеллектом, дабы выглядеть так, чтобы не только подневольные придворные дамы, но даже подданные соседних монархий захотели тебе подражать.

Леди, с которой мы хотим познакомить вас в очередной статье нашей рубрики, ни красотой, ни вкусом, ни развитым интеллектом не обладала. Зато названный по ее имени стиль просуществовал в Европе более шестидесяти лет – столько же, сколько она просидела на троне Великобритании, и до сих пор многие его элементы остаются в моде. Почему? Возможно, потому, что его создала женщина, бывшая одним из самых талантливых и практичных политиков в истории человечества, и параллельно – обычная женщина, любящая супруга и нежная мама девяти отпрысков, создала его под таких же, какой была сама, обычных живых женщин, не претендующих на роли богинь.

Говорят, на чужой беде счастья не построишь. Однако Александрине-Виктории повезло именно в результате огромного горя большинства членов ее семьи – Ганноверской династии, правившей Великобританией с начала XVIII века. Некогда многочисленный род неожиданно начал вымирать, причем вымирать, не оставляя наследников!

У Георга Третьего, дедушки принцессы, было двенадцать детей и всего одна внучка: дочь его сына Эдварда, герцога Кентского, и немецкой принцессы Виктории Саксен-Кобургской. Девочка появилась на свет 24 мая 1819 года и получила имена в честь своей матери и крестного – российского императора Александра. К этим именам могло бы добавиться еще одно – Джорджина, но в последний момент ее дядя принц-регент (будущий Георг Четвертый) запретил использовать свое имя. Он верил: вымирание Ганноверцев связано с проклятием, наложенным свергнутыми ими некогда с британского трона Стюартами, и хотел дистанцироваться от единственной надежды на продолжение своего рода.

Наследницей трона Виктория стала в восемь месяцев – после смерти своего отца, простудившегося на охоте. Ее матушка сразу же отдалилась от двора, порицая его «порочность» и «распущенность». Впрочем, вероятными причинами подобных моральных оценок были, мягко скажем, непривлекательная внешность герцогини, полное неумение танцевать, презрение к искусству, прежде всего к живописи и музыке, занимавшим умы тогдашней британской аристократии, и совершенное отсутствие денег (от супруга ее высочество унаследовала кучу долгов).

Принцессу воспитывали очень строго, почти как мальчика. Она изучала иностранные языки, корпела над точными и естественными науками. Ей всегда нравилась ботаника, позже Виктория ввела в моду различные растительные орнаменты на обоях и обивке мебели. И никаких искусств! Никакой верховой езды! Никакого рукоделия! Платья – самые простые и немодные. Минимум танцев. И еще меньше сладостей, включая даже фрукты. Зато побольше жирного и мучного. Увы, результатом подобной диеты (плюс отсутствие каких-либо физических нагрузок) стало ожирение уже в подростковом возрасте.

До вступления на престол (в восемнадцать лет!) Виктория обязана была спать в одной комнате с матерью и не имела возможности пообщаться ни с одним молодым человеком. Легко предположить: дождавшись трона, юная королева постаралась вовсю наверстать упущенное. Королева полюбила танцевать на балах и устраивать торжественные приемы. Она стала богато одеваться, следить за модой. Ей даже стали говорить комплименты! Ей – особе очень маленького роста, непропорционально сложенной, «пончику» без намека на какие-либо «формы». Владелице тускло-темных, прямых, редких, хотя и довольно длинных волос, невыразительного, заплывшего жиром личика (с некоторым количеством прыщиков) и неестественно-голубых огромных глаз навыкате, за которые в старшем возрасте политические противники ласково назовут ее «Тетя Жаба».

А пока, к ужасу матери, Виктория завела личных косметологов, парикмахера и массажистку. Постаралась бороться (совершенно безуспешно) с лишним весом. Увы, отучиться от переедания и начать нагружать себя физически ей не удалось. На помощь пришла… любовь, внезапная и неожиданно пылкая, к кузену – принцу Альберту Саксен-Кобургскому, приезду которого в Англию Виктория поначалу отчаянно сопротивлялась, ведь этого молодого человека ей выбрали в мужья родные! Однако она влюбилась, несколько похудела и сама сделала предложение своему избраннику: высокому, весьма привлекательному молодому человеку, обладателю отличной спортивной фигуры (принц несколько раз в неделю занимался фехтованием, заменявшим мужской элите прошлого фитнес).

После состоявшегося в 1840 году брака Альберт попытался приучить к фехтованию и супругу, похудания ради, но скакать с полукилограммовой рапирой в руке ее величество нашла утомительным.

А еще Альберт был энциклопедически образован в точных науках и интересовался всеми возможными техническими новинками. Это оказалось и полезным, и вредным одновременно. Именно благодаря усилиям королевского мужа (получившего титул принца-консорта) в Англии постоянно внедряли самые последние технические разработки своих и чужих ученых, в результате по техническому развитию она скоро на голову обогнала остальные европейские и не очень державы. Недовольна была лишь британская знать: королевская чета не разбиралась ни в одном из искусств и не жаловало их, а заодно и восхищение прекрасными дамами, и флирт с ними. Виктория и Альберт являли собой идеальных семьянинов, любящих и увлеченных лишь собой и своими детьми. Даже балы при дворе стали давать реже, а танцы были приняты максимально медленные: что еще оставалось делать, если почти всё время королева была беременна? Ведь через год после свадьбы она родила дочь, потом – сына, а потом… Мамой Виктория становилась девять раз! И массу времени уделяла воспитанию своих малышей. Это был скорее буржуазный идеал, чем аристократический.

При этом королева Виктория ни на миг не выпускала из своих рук бразды правления. Справедливости ради отметим: юная королева оказалась прекрасным политиком, гибким с союзниками, тонким, понимающим, но беспощадным к врагам. Сама она не была умна, но талантливо умела поставить нужного человека на нужное место, выбрать самый разумный совет знающего специалиста и вовремя остановить фанатика. Ее правление стало золотым веком Британии, образцом подражания для будущих королей и премьеров. (Кстати, по популярности ее догнал только сэр Уинстон Черчилль в 1945 году. Еще один великий британский «толстяк».)

Королева понимала: превратить себя самое в эстетический идеал эпохи ей не под силу. И тогда она решила поступить разумно, создать свой стиль во всем, кроме внешности. В моде остаются классические для Англии «пухленькие» в груди и области бедер, но тонкие в талии (спасибо корсетам) и со стройными ножками блондинки с голубыми или светло-зелеными глазами. При этом фитнес и гимнастика не в почете. Как и диеты.

После первых же родов королева стала стремительно набирать вес. Вскоре подданные уже не могли определить: в положении ее величество или она всегда так выглядит. Модные платья Виктории пришлось сменить на необъятные балахоны с талией под грудью и широченными юбками. Впрочем, она умела выглядеть величественно, хотя избегала носить корону, которая убавляла бедняжке и без того крошечный рост, «прижимая» к земле.

Очень скоро Виктория изобрела свою фирменную прическу: сдвинутый на затылок пучок, обрамленный драгоценностями, из-под которого на плечи и спину падает вуаль. По бокам волосы королева зачесывала гладко. Подобный стиль ей удивительно шел, открывал и одновременно сужал лицо, прибавлял длину шее и отвлекал от расплывающихся «достоинств».

Зато мужчины в Викторианскую эпоху постоянно заботились о своей фигуре: еще со времен Георга Четвертого (сам-то он был тучен; видимо, Виктория пошла в дядю) в моде были стройные высокие красавцы. Несколько раз в неделю джентльмены посещали специальные заведения, в которых занимались боксом с профессиональными тренерами, на дому оборудовались залы для фехтования. Но самое важное – верховая езда. С семи утра джентльмены прогуливались по Гайд-парку, а за городом в седло было принято садиться еще раньше и возвращаться только к завтраку. Прогулка занимала не менее часа, гигантская потеря калорий обеспечена!

Впрочем, вернемся к дамам. Макияж – под стать семейным ценностям: самый-самый естественный и блеклый, его почти не видно, а незамужним девушкам краситься практически полностью запрещено, стыдно даже покусать себе губы и пощипать себя за щечки для усиления притока крови, а следовательно, «окраски».

Подобная мода быстро проникает и на континент. Однако если в Британии даме уместно появиться на людях без какого-либо макияжа, то в Европе допустима легкая коррекция внешности при помощи декоративной косметики. Активно пользоваться ею могут только актрисы или куртизанки, что в то время было практически одно и то же. Даже приобретать декоративную косметику в те годы приличные женщины предпочитали тайком. Зато с легкой руки ее величества процветает лечебная косметология: кремы, лосьоны, маски для лица, рук и тела, моющие препараты и шампуни. За право изготавливать для королевы линии, направленные на борьбу с жирным блеском кожи и прыщиками, бьются лучшие специалисты. Они же серьезно усовершенствуют рецепт пудры, делают ее несравнимо более тонкой: теперь напудриться можно так, чтобы это не было заметно. Появляются первые средства макияжа для коррекции овала лица и отдельных его черт (пудра и румяна многочисленных естественных оттенков). Новинка не понравилась ее величеству и не получила широкого употребления. Пока.

Еще одна «государственная» проблема: средства для увеличения объема волос. К сожалению, достаточно действенного не изобрели, и прическам пришлось оставаться гладкими, с неестественными локонами, завитыми при помощи бигуди. Расцветает детская косметика. И парфюмерия. Королева Виктория обожает запахи! В моде надушенная вода для купания, душистое мыло, шампуни и кремы со стойкими ароматами. Даже специальные для малышей, пахнущие фруктами, ванилью и сластями. Белье обязательно перекладывают саше, атласными пакетиками, затянутыми узкими ленточками, внутри – наборы из душистых трав и цветов. Такие каждое лето заготавливает для себя каждая претендующая на изящество дама. По комнатам расставляют вазы с сухими духами в виде букетов или россыпи лепестков. Если их меняют редко, они покрываются и начинают пахнуть пылью.

Еще одна любовь Виктории – драгоценности. Теперь их носят столько, сколько могут надеть. Браслеты – парные на обе руки, шириной до пяти сантиметров. Диадемы – как русские кокошники. Ожерелья, «собачьи ошейники», опоясывают шею дамы не менее чем тремя рядами бриллиантов, жемчуга или смеси того и другого. Самым скромным, подходящим для леди начинает считаться жемчуг, только лучше, если он надет в пять рядов и последний свисает ниже талии своей обладательницы. 

Часто посредине ожерелья монтируется съемный медальон: максимально большой камень в окружении «рамки» из более мелких. Классика – яркий цветной драгоценный камень, окруженный бриллиантами. Подобные медальоны можно было снять и носить отдельно, как брошь или подвеску к цепочке.

Серьги – огромны. Они порой свисают с мочки уха до плеч, расширяясь книзу наподобие павлиньего пера. Не отстают всевозможные заколки и гребни (наподобие испанских) для волос. Впервые в истории в ювелирной моде царит «аляповатость»: всё сочетают со всем (до сих пор разные камни не сочетали, кроме бирюзы с бриллиантами), в комплекты входит не менее четырех украшений, всего их количество в наборе может достигать двух дюжин.

Самый модный ювелирный «персонаж» – змея, считающаяся в Англии символом взаимной любви и супружеской верности, любимейшее животное королевы (чисто теоретически). Именно в виде змеи выполнено обручальное кольцо ее величества.

Под стать яркости ювелирных изделий и мода. Если в предыдущую эпоху леди обязана была выглядеть нежной и воздушной, то при Виктории «современные» платья становятся «дикими» по цвету. Еще бы! Как раз в это время были изобретены анилиновые красители, и такое чисто практически стало возможно, даже доступно широким слоям населения (ранее, напомним, проще всего было расцветить ткань при помощи вышивки, а это достаточно трудоемко и дорого).

Еще один важный демократический момент: во времена Виктории (и не без покровительства ее супруга) начинает широко применяться швейная машинка – стоимость модного наряда мгновенно падает. И недемократичный: состоятельная дама буквально обязана украшать себя с головы до ног (и даже под платьем) максимальным количеством драгоценного кружева ручной работы. Его традиционные поставщики – монастыри Франции и Бельгии.

Под стать и интерьер: яркий, но удобный и по-домашнему уютный, порой в нем сочетаются предметы разных стилей и эпох или стилизации под антиквариат. Повсюду драпировки, они прикрывают окна и двери, свешиваются со столбиков кроватей пышными складками балдахина. Даже туалетные столики украшают скатертями из муслина с кружевными оборками! Все кресла и диваны – мягчайшие, подобны облаку. Повсюду расставлены пуфики: полной королеве очень нравилось всегда иметь где присесть. На пуфиках, креслах и диванах – накидки из кружев. А над ними плотно развешаны семейные фото.

Несколько останавливается это буйство в 1861 году. Умирает супруг Виктории, принц-консорт. Ему было всего 42 года. Неожиданный удар судьбы, после которого королева написала: «Для меня кончилась жизнь счастливого человека». Отныне Виктория всегда будет одета в черное. Она введет среди своих подданных знаменитый «британский» траур: год носится черное, после – «полутраур» – бледно-лиловое, лиловое, сиреневое, серое, белое. И только через полтора года это можно снять. Траурные платья дополняются… модными ювелирными изделиями: медальонами с изображением умершего или прядью его волос; ожерельями, серьгами и гребнями из черного агата. Отныне не иметь в своем гардеробе приличного набора нарядов для траура (минимум: утреннее дезабилье, платье для улицы и вечерний наряд + торжественное платье для похорон) – позор для англичанки.

Но жизнь продолжалась, хотя королева носила траур до самой своей смерти 22 января 1901 года, в возрасте 82 лет. Созданный Викторией стиль оставался ярким и модным, уничтожить его смогли только Первая мировая война и целый букет революций, обрушивших почти десяток монархий на континенте, но даже не поколебавших Британию – во многом благодаря мудрому и долгому правлению ее величества, главной претензией к которой у потомков остается сетование на ее излишнюю полноту. И только-то. Для королевы это совсем не страшно.