Эстетические сражения… Второй мировой
Война… Только кажется: она не имеет никакого отношения к красоте. На самом деле почти каждый военный конфликт – столкновение не только армий, политических систем, экономик, короче говоря, государств и населяющих их народов, но и их эстетических идеалов. Достаточно вспомнить:
как Наполеон Бонапарт изгонял из завоеванных земель моду на парики и как цеплялись его противники за новинки британских (только бы не парижских!) портных;
как во время крестовых походов одежда рыцарей сделалась максимально облегающей, чтобы позлить не поддержавших их византийцев – любителей силуэта «а-ля столб»;
как сражались древние римляне с декоративной косметикой, принятой у покоренных империей восточных народов…Нечто подобное происходило и во времена Великой Отечественной войны. Тем более что фашистские режимы совершенно открыто заявили о превосходстве своей расы, своего типа внешности и – кто бы сомневался? – своего эстетического идеала в том числе! Всем известно, какими варварскими методами они насаждались. Чтобы отстоять право быть собой, выглядеть собой, нам пришлось выиграть Вторую мировую…
На самом деле бой начался чуточку раньше. Еще задолго до своего прихода к власти партайгеноссе разработали целую систему внешних признаков (включая точнейшие обмеры всего тела, особенно черепа), благодаря которой определяли, относится данный человек к арийской расе или нет. Если относится, он автоматически считался красивым. Справедливости ради отметим, «истинный ариец» действительно выглядел привлекательно: и мужчины, и женщины с «чистой кровью» должны были быть высокими блондинами с голубыми глазами и правильными чертами лица, с белой кожей и ярким румянцем на щеках, и иметь стройную спортивную, «накаченную», как сказали бы сейчас, фигуру. Мужчины – ни капли лишнего веса плюс широкие плечи и развитая мускулатура. Дамам позволялось быть слегка пухленькими, с большим бюстом, но обязательно обладать достаточно тонкой талией и стройными ножками. Золотым часом этого идеала стала берлинская Олимпиада 1936 года: стройные золотоволосые спортсмены Рейха собрали все «сливки» с точки зрения наград и выглядели великолепно.
Эстетический идеал Рейха был возведен в культ и воспевался в обязательном порядке: на портретах, в архитектуре. В Германии того времени парадные здания и парки непременно украшались статуями «истинных арийцев» наподобие античных. Чаще всего изображались спортсмены, солдаты и девушки в национальном костюме. Еще активнее навязывали зрителю арийский эталон в кино и кинохронике. Любовница Гитлера Ева Браун не раз позировала для пропагандистских репортажей, часто – занимаясь на спортивных снарядах, особенно «уважала» подруга фюрера брусья. Истинный ариец обязан был быть спортсменом! А гениальный режиссер Лени Рифеншталь искусно демонстрировала красоту тщательно подобранных арийцев в документальных фильмах, посвященных спорту, Олимпиаде и верности немцев Гитлеру.
Одна незадача вышла: «официальные» арийские параметры относятся исключительно к центральной Германии. На севере немцы на порядок крупнее, «массивнее» (сказывается близость Скандинавии), фигуры имеют квадратные, у женщин – почти совершенно плоские. Глаза у северных немцев серые, синие, зеленоватые. Кожа часто обветренно-смуглая: рядом холодное Балтийское море. На юге Германии, ближе к Франции и Италии, блондины вообще в дефиците. Местные жители все почти поголовно маленького роста и с врожденной склонностью к лишнему весу (Бавария – страна пива и сосисок). И вообще, ни один из руководителей Рейха под требуемый стандарт не подходил. А темноволосый Гитлер со своими неправильными чертами лица и небольшим ростом и Геринг с суперлишним весом скорее должны быть признаны полной противоположностью «арийского» эталона. Как и союзники: отчаянно чернявые итальянцы, испанцы, румыны и хорваты. Кстати, даже в ходе военных действий нередко доходило до столкновений между немцами и их союзниками на почве вечной конкуренции блондинов и брюнетов.
Непосредственно в Германии с середины 30-х годов одними из самых востребованных стали услуги по обесцвечиванию волос и осветлению кожи. Теперь ими пользовались большинство женщин и изрядная доля мужчин. На блондирование чуть ли не строем отправлялись офицеры – так им проще было сделать карьеру. К слову, о том, что ты «покрашенный» ариец, лучше было молчать, поэтому парикмахеры часто оказывали подобные услуги на дому или в отдельных кабинетах. Проводились также серьезные научные исследования по высветлению волос, послужившие потом прекрасной основой для развития немецкой «парикмахерской» промышленности.
Противостояли этому напору воинственных блондинов (подлинных и не очень), как известно, страны коалиции: СССР, Британия и США. И здесь система арийских ценностей еще раз дала сбой: типичная «правильная» внешность восточных (русские, украинцы, белорусы) и западных (поляки, чехи, словаки) славян практически совпадает с заявленной германской! Единственное различие: у немцев несколько более резкие, четкие и крупные, «нордические» черты лица; у славян они мягче, круглее, нежнее. Мало того, «классическая» красота британцев (главенствовавшая тогда также в Штатах) тоже основывалась на облике стройной светловолосой и светлоглазой дамы (джентльмена). Это что же получалось: враги похожи друг на друга?! Подавляющее большинство «недочеловеков» – славян было ближе к арийскому идеалу, чем его «собственники». Даже краситься им было не надо… Словом, идеал есть идеал, его не стоило искать в жизни, тем более с оружием в руках.
Еще до рокового дня начала военного противостояния лондонские и нью-йоркские (с гламурной 5-й авеню) модельеры по всей линии фронта атаковали противника. Так, американцы пропагандировали брюки, слишком смелые для «арийских» дам вне стадиона, и укороченные варианты одежды, в том числе вечерней, а немцы сражались за скромную длину чуть ниже колена днем и наряды до пола вечером. Американские парикмахеры в союзе с британскими насаждали короткие стрижки (против традиционных немецких причесок из кос и пучков). «Англоязычные» ратовали также за достаточно яркие макияж и лаки для ногтей (против немецкой «естественности», так ценимой по сей день). Кроме того, в Германии дамы предпочитали носить гораздо более короткие ногти, чем это было принято вне ее границ. И как самый последний удар: именно в начале сороковых в США становятся популярными (порой их раскручивали специально) темнокожие модели американского и, особенно, латиноамериканского происхождения.
Что касается фигуры, то здесь со спортивной Евой Браун и худощавой Лени Рифеншталь (кстати, последняя профессионально занималась балетом, ее учителями были русские эмигранты) сражалась целая когорта американских и английских актрис во главе с любимицей Уинстона Черчилля Вивьен Ли, темноволосой и далеко не худой. Сейчас ее больше всего знают по роли Скарлетт О’Хара в «Унесенных ветром», а 60 – 70 лет назад она стала лицом патриотического британского кино, сыграв главные роли в «Леди Гамильтон» и «Пламя над Англией». Мы вполне могли бы раскритиковать по всем параметрам голливудских див 30 – 40-х годов, но тогда напора их бюстов, бедер и аппетитных ножек обязанным худеть немкам было не выдержать.
В высшем свете против худосочных германок весьма успешно выступила упитанная светлая шатеночка – британская принцесса Елизавета (нынешняя королева Великобритании), популярная благодаря традиционному уважению к монархии и своим собственным заслугам: ее королевское высочество без всяких привилегий служила в армии и, по сути дела, является ветераном войны.
Что до немцев, то они развернули нешуточную пропагандистскую кампанию против «жирных» американок и англичанок, изображавшую их беспомощными, развратными дурочками во главе с готовым вот-вот лопнуть с жиру британским премьером Черчиллем. Плакаты, открытки, фильмы на эту тему выходили один за другим. И конечно, в них изображался еще и дикий русский медведь в компании Сталина, почему-то тоже очень и очень упитанного…
А «медведь», в смысле СССР, насколько мог, поддерживал будущих союзников. Конечно, государство считалось рабоче-крестьянским, «секса» в стране «не было», с идеологической точки зрения царствовали скромность, коллективизм и любовь к Родине. На деле же уже существовал «сталинский ампир». Дамы из «хороших» семей (супруги генералов, видных ученых, дипломатов, актрисы, исключение составляли только спрятанные от всего мира жены высшего руководства страны) носили вычурные прически, элегантные шляпки и платья, непременно дополненные меховыми накидками и боа, обувь на высоком каблуке, подкладывали (если требовалось) накладки из шерсти в бюстгальтеры и почти обязательно – на область бедер. А остальная страна вовсю им подражала.
Несомненно, возможностей у советских женщин было меньше (и стало совершенно немного с началом боевых действий), чем у немок. Косметология и производство косметики были развиты несравнимо слабее, меньше была сеть салонов красоты и парикмахерских. У СССР были иные экономические приоритеты, находилось под запретом частное предпринимательство, а представить без него нормальное развитие «красивого» бизнеса практически невозможно. Но, тем не менее, до войны постепенно эта индустрия поднималась. Чему немало способствовало мелкое «тайное» предпринимательство «нелегальных» частных мастеров.
С первых дней Великой Отечественной персонал салонов красоты и парикмахерских был почти полностью мобилизован на работу в госпитали. Там не хватало медсестер и нянечек, на эти должности с радостью пошли бы обычные женщины, но им недоставало знаний по санитарии и гигиене, которыми обладали специалисты индустрии красоты. Многие из них отправлялись в госпитали, расположенные в непосредственной близости от линии фронта, и многие, увы, не вернулись…
Но жизнь продолжалась. Параллельно работе в госпиталях почти все наши коллеги «подрабатывали» по своей основной специальности. Среди простых людей были наиболее востребованы парикмахерские услуги, даже на фронте. Знаменитая сейчас стрижка «а-ля новобранец» использовалась тогда лишь у раненных в голову и для уничтожения вшей (ведь порой не хватало обычного мыла). Многие солдаты и офицеры, особенно к концу войны, стремились выглядеть не только браво, но и элегантно. Кстати, в армии запрещалось носить бороды, лишь самые смелые позволяли себе усы.
Социально продвинутые клиенты нуждались в маникюре, а то и в более сложных процедурах. Евгения Васильевна Полкановская служила домработницей в семье одного генерала. Она рассказывала мне, что во время войны в дачных поселках нередко «отсиживались» семьи крупных ученых, важных военных, отказавшиеся от эвакуации. Жены академиков и генеральши приглашали к себе специалистов «красивого» бизнеса, трудившихся, например, в крупном госпитале в Ильинке под Москвой: привести в порядок ногти, сделать массаж, провести процедуры по лицу… Часть процедур проводили в банях: во многих домах не хватало дров, было холодно. А в бане и тепло, и вода рядом, не говоря уже о том, что многие процедуры требовали распаривания кожи.
Открывались «мини-салоны» и непосредственно при госпиталях. Евгения Васильевна вспоминает, как ее хозяйка, имевшая образование хирургической медсестры и добровольно приходившая работать в госпиталь, заказала тут же у медсестры-маникюрши маникюр и… заснула от усталости: перед этим она десять часов ассистировала в операционной. Так ей и обрабатывали ногти, во сне. Потом маникюрша сама села на место клиентки и тоже заснула – до своей новой смены. Дезинфицировали инструмент (и хирургический, и маникюрный) нагреванием над огнем в печке: спирт и другие дезинфицирующие жидкости были для этого слишком драгоценны. И это совсем не забавно: когда для раненых не было наркоза, его заменяли сильным опьянением.
Платили обычно натурой – продуктами. Почти полная остановка косметической промышленности (все силы были направлены на обеспечение страны мылом и разве что присыпками для детей, они же использовались для лечения пролежней у раненых) заставила многих мастеров стать знатоками народной медицины. Из собранных летом лекарственных растений они изготавливали разнообразные препараты: лосьоны, тоники, маски и скрабы, кондиционеры для волос. Часть того же материала шла в госпиталь, там не хватало медикаментов. Видимо, всё это хорошо работало, поскольку крема и лосьоны в страну практически не ввозились, хотя для самых сливок общества доставляли декоративную косметику из США. Народ «попроще» ухаживал за собой сам, передавая из уст в уста рецепты из трав. Особенную популярность приобрели растительные настои для приема внутрь: они и состояние внешности улучшали, и помогали бороться с болезнями, в том числе с вызванной недоеданием цингой. Разумеется, не использовались в косметологии продукты.
«Самопальной» было большинство декоративной косметики. Из угля или сажи делали подводу для глаз, тушь для ресниц; подобные изделия можно было купить на крупных рынках. Губы красили соком свеклы, им же румянились. Вообще женщины довольно активно старались хорошо выглядеть, даже если им приходилось стоять по 18 часов у станка, рыть окопы или из этих окопов стрелять.
К слову, правительство даже на фронте помогало им оставаться женщинами. Советская женская военная форма хотя и изготавливалась из дешевой аналогичной «мужской» ткани, но сидела далеко не так плохо. Форменные юбки были примерно на 10 – 15 см короче, чем наряды мирного населения. Их крой подчеркивал бедра, гимнастерку полагалось подпоясать, тогда она весьма пикантно облегала грудь, а талия была четко видна. Если бы использовался иной материал да полагались по уставу не такие безобразные (не было иных!) сапоги, советские дамы-солдаты вполне могли бы и в этой сфере оставить позади своих противников слабого пола. Но немкам повезло: до последних месяцев войны их брали почти исключительно на офицерские должности, форма была дорогая, сидела как литая, подчеркивая все достоинства фигуры, шилась чаще всего на заказ. А ее фасоны разрабатывались модельерами оккупированного Парижа. Не говоря уже о том, что косметическая и парфюмерная промышленность Франции долгое время работала исключительно на Германию. Даже персонал некоторых салонов красоты вывозили для работы в немецкие города, хорошо еще, что по специальности. Активно поставляли свою косметическую продукцию на немецкий рынок Италия (пока союзники и местные партизаны не разобрались с Дуче-Муссолини) и не участвовавшая в войне, но союзная Рейху Испания.
Вернемся, однако, к нашим бабушкам и прабабушкам. Призванным в армию советским женщинам разрешалось носить любые прически, кроме длинных распущенных волос, – огромная привилегия! Ведь союзники, США и Англия, требовали от «своих» полудлинные и короткие стрижки. Зато противник устав по прическам имел аналогичный правилам Красной Армии, в Германии даже поощрялось, если офицер носила национальные виды причесок (напомним, это две косы на прямой пробор и пучок, свернутый из кос). Макияж немкам дозволялся лишь самый скромный. Товарищ Сталин, руководство США и Великобритании своих солдат слабого пола в применении декоративной косметике не ограничивали, если те могли ее достать.
К концу войны появилась трофейная косметика (захваченная в Германии французская, испанская, итальянская). Русские женщины были от нее в восторге, возник даже целый бизнес: предприимчивые люди скупали косметику у солдат, отвозили ее в тыл и там продавали на рынках. В середине 1944-го были снова запущены советские заводы по производству косметической продукции. Вскоре стало прибывать трофейное оборудование для салонов красоты: его официально вывозили из Германии в качестве репараций – компенсации за разрушенные советские предприятия. С этим оборудованием в страну пришли новые, более современные методики и препараты, можно сказать, наш «красивый» бизнес смог познакомиться с европейским опытом… но какой ценой! Страна лежала в разрухе, в находившихся в оккупации городах было разрушено 70 – 90 процентов строений. Поколения 1920 – 1924 годов оказались «выбитыми», порой на двадцать женщин проходился один мужчина. И это стало еще одним стимулом для развития индустрии красоты. Выиграв сражение у противника, наши прабабушки и бабушки вступили в новое: им предстояло с помощью своего женского шарма покорить победителей. Судя по количеству свадеб и огромному росту рождаемости в трудные первые послевоенные годы, им это удалось.
