Цели, которые имеют ценность

«С точки зрения психологии все люди делятся на два типа: одни, те, кто стремится к чему – либо, другие, которые стремятся избежать чего – либо. То есть те, кто движется «К», и те, кто движется «ОТ». Думаю, как правило, у успешных бизнесменов должно быть и то, к чему стоит стремиться, и то, чего нужно избегать. Например, стремление избежать относительной бедности и желание достичь четко поставленных целей, которые действительно имеют ценность. Когда выполняются эти два условия, человек более продуктивен и его бизнес будет процветать», – уверен генеральный директор Группы компаний «СпортМедИмпорт» Дмитрий Птицын.

Дмитрий Птицын: Я петербуржец в третьем поколении. В послереволюционные годы наша семья потеряла квартиру в Ленинграде, и нам долгое время пришлось жить в коммуналках. Мой прадед в свое время закончил Кембридж и был фармацевтом. Аптека, в которой он работал, является одной из немногих в Петербурге, существующей и по сей день в неизменном виде, в ней сохранился старинный интерьер, но она уже принадлежит другим владельцам.

Мои родители – инженеры–химики, оба окончили Ленинградский технологический институт, который впоследствии закончил и я сам. Я учился в хорошей гимназии с преподаванием ряда предметов на французском языке. Наш класс был дружным, все ребята были очень коммуникабельные, разносторонне развитые. Когда я впоследствии пришел в институт, честно говоря, первые два – три года мне было даже не очень интересно общаться с одногруппниками. А с одноклассниками мы до сих пор поддерживаем отношения, встречаемся.

Так совпало, что Ленинградский технологический институт оказался куратором школы, в которой я учился. К нам часто приходили из института, проводили различные мероприятия, и в силу родительского влияния я с большим интересом относился к химии, преуспевал в ней. Меня очень любила учительница химии (как, впрочем, и все преподаватели точных наук). В итоге в 10 классе я попал на малый факультет Технологического института, туда и поступил. Я был зачислен в группу с самым высоким проходным баллом, там было 20 девочек и всего 4 мальчика; девочки все, как говорится, «зубрилки». Первые два – три года между нами шла «притирка», и только потом мы стали общаться друг с другом с интересом.

В институте учеба для меня была на втором плане, я жил активной общественной жизнью, занимался саморазвитием. Я не был круглым отличником, но учился хорошо и получал повышенную стипендию.

В студенческие годы я начал работать гидом–переводчиком. Причин этому было несколько. Во–первых, не хотелось «потерять» язык, ведь после окончания школы французским я практически не занимался – в институте лекции по французскому не посещал, а просто приносил выполненные переводы. Во–вторых, мне хотелось нового уровня общения, расширения кругозора. До Олимпиады 1980 года наша страна была крайне закрытой для иностранцев, впрочем, как и после… Поэтому сама возможность общаться с людьми из «другого мира» была для меня очень привлекательной. 

Параллельно с обучением в технологическом институте я начал учиться на переводчика, – как раз в год Олимпиады. Тогда переводчики были очень востребованы для сопровождения групп иностранных туристов. В то время в каждом крупном городе существовали Бюро международного молодежного туризма (БММТ) «Спутник», которое в основном занималось турами для иностранной молодежи, и Государственное акционерное общество «Интурист», где предлагались туры для более состоятельных людей. При каждой из этих структур существовали курсы подготовки гидов–переводчиков. Во время обучения на втором курсе института я окончил курсы БММТ «Спутник», сдал экзамены и стал сертифицированным гидом–переводчиком. И поскольку я был студентом, то числился в реестре внештатным гидом. Когда появлялись туристические группы, руководство обзванивало таких, как я, и предлагало работу.

Я полностью отвечал за доверенные мне группы франкоговорящих туристов, решал все организационные вопросы: заказывал транспорт, организовывал заселение в гостиницы и т.п. Приходилось работать не только в Санкт–Петербурге, но и в других городах: Москве, Киеве, Мурманске, Петрозаводске. В Петербурге я был и гидом, и переводчиком, а в других городах, где я не мог знать всего, чаще выступал только в роли переводчика. По сути, я был единственным представителем принимающей стороны, тогда еще СССР, кто сопровождал иностранных туристов в течение всего тура.

Мне интересно было ездить по всей России, смотреть что – то новое. Хотя свой родной Петербург я, безусловно, люблю больше других городов. Я родился и вырос в Дзержинском районе (так он назывался раньше, сейчас это часть Центрального района). Именно это место я могу назвать самым любимым в Санкт–Петербурге: между Невским проспектом и Невой, от Лиговского проспекта и до Фонтанки. Это старый район с очень красивой архитектурой, некогда там селилась петербургская знать, строились доходные дома, сейчас располагаются консульства иностранных государств. В дореволюционные годы в этом районе была квартира моих предков, как раз недалеко от школы, где я учился.

Еще в период обучения в институте я стал активно участвовать в работе профсоюзного комитета и был назначен на так называемую освобожденную должность, которая финансировалась обкомом профсоюза. Таких должностей в профкоме было всего две: зампредседателя и председатель, все остальные места занимали студенты. И вот, будучи студентом пятого курса, я совмещал работу зампредседателя профсоюзного комитета, организуя его деятельность, с подготовкой диплома и учебой. По окончании обучения я по распоряжению ректора был оставлен в институте, продолжал работать в обкоме профсоюза, став его председателем. Тогда же я поступил в аспирантуру, преподавал студентам биохимию и биотехнологию. 

Идея заниматься предпринимательской деятельностью выросла из общественной работы: я и мой друг, а впоследствии соучредитель по общему бизнесу, Петр Кожевников, сначала занимались внедрением научных разработок через кооперативы и Центры научно – технического творчества молодежи (в то время они только появились), работали в сфере организации международного туризма. Тогда студенты имели возможность ездить за рубеж в строй– и интеротряды по комсомольским путевкам, которые под руководством партии распределял профком и комитет комсомола, а в конце 80–х годов начался обмен студентами с зарубежными университетами. Мы стали заниматься организацией поездок таких обменных групп: заключали договоры с учебными заведениями, встречали группы иностранных студентов, отправляли наших студентов за рубеж. Благодаря работе гидом – переводчиком у меня был определенный опыт в этом направлении. Это была, безусловно, еще не коммерческая, а общественная деятельность, но она дала нам определенный толчок, опыт и связи.

Когда мы уже были готовы к коммерческой деятельности, появилась возможность заниматься ею в рамках одного из первых в Петербурге совместных предприятий – советско­шведско­западногерманского совместного предприятия «Ретур» при Союзе кинематографистов СССР. Это было большим везением, и я до сих пор очень благодарен руководству предприятия за такую возможность. Два года мы работали под патронажем данного предприятия, и для меня это был бесценный опыт. Кроме того, это давало дополнительные возможности, ведь тогда еще существовала «валютная» статья, не было свободного хождения валюты, а совместные предприятия уже получили определенные права в этом плане. То есть мы могли совершать валютные операции, тогда как в рамках кооперативных и других только зарождающихся бизнес–структур законно заниматься подобной деятельностью было весьма затруднительно.

Мы начали заниматься туристическим бизнесом – организацией приемов групп туристов в России на высоком уровне. В английском языке есть термин «incentive tourism». Как правило, это туристические поездки, которые компании устраивают своим сотрудникам в качестве поощрения. Например, мы организовывали подобные туры для дилеров крупных западных компаний, кроме того, принимали правительственные делегации, например из Южной Кореи или министерскую делегацию из Нидерландов. В то время мы тесно взаимодействовали с Комитетом молодежных организаций СССР, поскольку они обладали дефицитнейшим в то время ресурсом – обширными международными контактами. Наши программы были всегда индивидуальные и очень интересные.

В 1991 году я отошел от бизнеса на год для обучения по программе MBA (Master of Business Administration – одна из наиболее востребованных и популярных схем обучения менеджеров среднего и высшего звена, успешно реализующаяся во всем мире. – Прим. ред.). Это была программа по подготовке управленческих кадров, организованная совместно Францией и СССР при Всесоюзной академии внешней торговли (ВАВТ). Еще в постстуденческие годы у меня была мечта развиваться по линии внешней торговли, хотелось путешествовать по всему миру, а возможности выезжать за границу тогда не было. Я владел иностранным языком, моя специальность была достаточно востребована в сфере внешнеторговых взаимоотношений, но поступить в Академию внешней торговли тогда было практически невозможно: принимали только по направлению обкомов партии и отбор был очень жесткий. Я предпринял попытку заручиться поддержкой ректора нашего института, придя к нему с этим вопросом. Наш ректор был человеком уважаемым, относился ко мне очень положительно, часто говорил мне при встрече: «О! Наш молодой орел Птицын пришел!» Но получить помощь от ректора в тот раз мне не удалось. У него на мой счет были другие планы, правда так и не претворившиеся в жизнь, – он не хотел отпускать меня столь далеко. Позже, уже занимаясь бизнесом, я узнал, что объявлен набор в Академию на обучение по программе MBA. Никаких рекомендаций в то время уже не требовалось. Я успешно сдал экзамены на французском языке, в итоге занял второе место среди всех поступавших и был зачислен. 

Я приехал в Москву на обучение 20 августа 1991 года и оказался свидетелем событий у Белого дома. В те дни обстановка в стране была нестабильной – никто не знал, состоятся ли занятия вообще. Но спустя несколько дней ситуация стала проясняться и занятия всё же начались.

Обучение полностью проходило на французском языке и длилось 10 месяцев: часть его велась в России, часть (стажировка, написание и защита диплома) – во Франции. Преподавали профессора четырех ведущих французских бизнес – школ.

Я снова начал заниматься бизнесом в 1992 году. Этот момент я и мой соучредитель Петр Кожевников и считаем началом вступления в «красивый» бизнес. А произошло следующее. Приехав в Швейцарию в гости, я случайно наткнулся на каталоги, приходящие по рассылке, и обратил внимание на то, что в Европе пользовались популярностью товары, которых абсолютно не было на российском рынке: приспособления для поддержания формы, коррекции фигуры, тренажеры, массажеры, «пояса стройности» и прочее. Мы вышли на поставщика и завезли пробную партию в Россию. На первых порах было не совсем понятно, как именно продавать такие товары, кому осуществлять поставки. Мы поставляли их частично в спортивные магазины, частично – в аптеки.

Через год мы с Петром пришли к идее развивать бизнес в области профессиональной косметологии. Тогда рынка, как такового, не было. Осуществлялись отдельные поставки, но никто не хотел в эти смутные годы рисковать, поэтому поставки производились под заказ: клиент приходил, смотрел каталоги, платил деньги и только через несколько месяцев ему доставляли оборудование. Мы же твердо решили работать по – другому: сразу закупили небольшую партию итальянского оборудования фирмы «ANDRECA», потом «CHERRI» и практически первыми стали продавать его со склада. К нам клиент мог прийти, выбрать аппарат и сразу купить – ему не приходилось долго ждать. Это было беспрецедентное предложение на рынке. Такая схема работы оказалась очень успешной, ведь в то время профессиональное косметологическое оборудование и продукция были дефицитом, – мечта любого бизнесмена! И нам удалось воспользоваться этим моментом.

Главная сложность, с которой нам пришлось столкнуться, – это отсутствие денег. Изначально весь бизнес мы с соучредителем строили исключительно на собственные деньги. Однажды известный английский физик прошлого века, рассказывая о том, как он организовал свою лабораторию, сказал: «У нас не было денег, поэтому нам приходилось думать». Так вот точно так же и нам с Петром Кожевниковым в 80–90–е годы приходилось постоянно искать новые, порой нестандартные решения различных проблем.

Мы закупали оборудование на свои деньги, а всё, что зарабатывали, направляли исключительно на развитие бизнеса. И это было правильно, потому что многие бизнесмены в 90–е «прогорали» из–за того, что, получив первые «большие» деньги, начинали кутить, гулять и радоваться жизни, не оставляя средств на развитие бизнеса. Нам удалось избежать подобных ситуаций, и дело набирало обороты. 

В успехе бизнеса значимую роль сыграли наши с Петром супруги. Моя, в частности, всегда была надежным тылом, делала всё необходимое для дома и семьи, чтобы я мог больше времени уделять работе. Мы знакомы больше 27 лет. Познакомились очень традиционно – в институте, практически на профсоюзной работе. Она немного младше меня, училась в том же вузе, работала у меня в профкоме. Одно время супруга очень настаивала на том, чтобы работать вместе в моей компании. Какое–то время мы действительно работали вместе, но потом решили, что этот вариант ведения бизнеса нам не подходит. Вообще совместная работа супругов зачастую осложняет отношения в браке: дома после работы начинается обсуждение производственных проблем, при этом выносятся оценки, которые воспринимаются личностно, идет смешение личного и рабочего. Хотя бывают, конечно, и исключения. Совмещать успешную карьеру и счастливую семейную жизнь, безусловно, можно, но это непросто. Все–таки каждая сторона жизни требует внимания, здесь ведь как в законе сохранения энергии: если где–то прибывает, в другом месте убывает. Поэтому, чтобы сохранить счастливый брак при активном занятии карьерой, нужно иметь поддержку в виде очень понимающей второй половины, у которой больше свободного времени, за счет чего есть возможность компенсировать вакуум с вашей стороны своим более плотным участием в семейной жизни.

У меня двое детей – дочь и сын. Дочь закончила филфак Санкт–Петербургского государственного университета по специальности «французский язык». Она интересуется языками: свободно владеет французским, итальянским, испанским. Сын учится в том же университете на экономическом факультете. Опосредованно, наверное, я повлиял на выбор детей, хотя ни на чем не настаивал. Мне бы хотелось, чтобы сын стал первоклассным специалистом в определенных областях экономики, управления и менеджмента, необязательно владельцем бизнеса, но в любом случае – первым. Что касается дочери, на мой взгляд, девушке необязательно строить карьеру, всё зависит от характера и личных приоритетов.

Мои увлечения и хобби менялись с возрастом. В детстве и юности я любил шахматы. Горными лыжами стал увлекаться в 1990–е годы, и до сих пор с удовольствием катаюсь, но, к сожалению, не хватает на это времени. Психология стала более поздним увлечением. Определенные знания в этой области помогают мне в бизнесе, работе над собой, общении с другими людьми. И конечно, я очень люблю путешествовать. Раньше мы путешествовали всей семьей, теперь – чаще вдвоем с супругой. Я уже успел побывать во многих странах, но, несмотря на это, несколько раз в год обязательно стараюсь выезжать куда–нибудь. Иногда это блиц–поездки на 3 – 4 дня, иногда более длительные – на 2 – 3 недели в разные части света. Причем, как правило, я не пользуюсь услугами турагентств. Эта привычка осталась еще с 90–х годов, когда воспользоваться услугами российского туроператора означало оказаться в обществе не всегда приятных попутчиков – специфическая тогда была публика, «бриллиантово–золотая». С тех пор я всегда бронирую всё самостоятельно, организую поездки «под себя», и, как правило, они получаются очень интересными. 

Я люблю Францию и Италию. Но не езжу в одно и то же место несколько раз. Я не имею и не хотел бы иметь недвижимость за рубежом. Для меня это неинтересно, поскольку привязывает и обязывает, а времени не так много, мир большой, и хочется всё посмотреть.

Также люблю Латинскую Америку – это интересный, совершенно другой мир. Прошлые новогодние каникулы были яркими и незабываемыми. Мы отдыхали сначала в Кабо–Сан–Лукас. Это юг полуострова Калифорния, но территория не США, а Мексики. Замечательное место и практически неизведанное нашими гражданами. Сама поездка любопытна тем, что за 2,5 недели я ни разу не услышал русскую речь. (Смеется.) Там широкие многокилометровые пляжи с белым песком, прекрасные отели. Данная часть побережья считается эксклюзивным местом отдыха американцев и канадцев. Мы встретили в Кабо–Сан–Лукас Новый год, потом перелетели на материк и совершили так называемый экотур по Купер каньону – самому большому по площади каньону в мире (80 тысяч километров). Перепад высот в этой местности составляет более двух тысяч метров. Там проходят совершенно разные климатические пояса, и можно попасть в жару и в снег. Удалось побывать также в мексиканском городе Сьюдад–Хуаресе, который в 2009 году был признан самым криминогенным городом, поскольку через него проходит наркотрафик в США, Канаду и другие страны и там идет постоянная борьба двух мафиозных кланов. Так что впечатления от путешествий бывают самыми разными.

Одним из моих самых ярких впечатлений была первая поездка в Германию. Берлин тогда еще был разделен на две части: Западный и Восточный. Это нереальное ощущение, когда видишь два параллельных мира по обеим сторонам стены с колючей проволокой. Западный Берлин был так близко, что камень можно было докинуть, но при этом совершенно недосягаем. В тот период страны социалистической Европы (например, Польша или Восточная Германия), которые были нашими соседями и друзьями, всё же сильно отличались от нас. Но и они сами так же сильно отличались от остального западного мира. Тогда, в Германии, я испытал культурный шок. Потом, уже через год–полтора, я попал и в Западный Берлин, мне даже довелось присутствовать при знаковом историческом событии – сносе Берлинской стены! Помню, как гулял тогда по улицам, наблюдая за происходящим.

Я до сих пор живу в Санкт–Петербурге, но в Москве бываю очень часто. Ведение бизнеса в Москве было воспринято нами как объективная необходимость еще в 1995 году, когда мы приняли решение об открытии московского офиса. В 1996 году он начал функционировать. Я неоднократно задумывался на тему переезда в Москву, но все–таки Петербург мне ближе. Для меня очень сложно было бы жить в столице, в частности из–за постоянных пробок. Это же такая потеря времени! Время можно и нужно использовать рациональнее. Поэтому я стал слушать аудиокниги в машине: художественную литературу, литературу образовательного характера и профессионально–ориентированные книги. Вообще, в зависимости от настроения читаю разную литературу: в последнее время перешел на русскую классику и современную литературу. Книги на иностранном языке сейчас читаю только по необходимости, потому что не хватает времени. Ведь современная жизнь – это постоянная борьба за минуты.

Каждый человек ежедневно, почти ежечасно стоит перед выбором, как поступить. Думаю, правильный выбор цели и расстановка приоритетов – это и есть основа и залог успеха бизнесмена. Один из законов Мерфи (американский инженер­исследователь, сформулировавший ряд выводов, которые впоследствии стали широко известны и получили название «законы Мерфи». – Прим. ред.) гласит: «Как только вы принимаетесь делать какую–то работу, находится другая, которую надо сделать еще раньше». Всегда получается так: то, что ты уже сделал, – это хорошо, но самое–то главное ты так и не успел. Поэтому сделать правильный выбор действительно сложно.

Очень многое зависит и от самого бизнесмена. Существуют два важных для любого бизнеса фактора – личность и технологии. В крупном бизнесе в большей степени играют роль технологии, потому что он просто не может быть завязан только на личности, но это не умаляет ее значения; малый – это, как правило, только личность, а средний бизнес – это определенная совокупность обоих факторов.