ДЕЛАЙ ТО, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ДЕЛАТЬ ЛУЧШЕ ВСЕГО
 |
Выберите себе работу по душе, |
НИНА СЕРГЕЕВНА ВИХРИЕВА: Я родом из Екатеринбурга, из семьи потомственных врачей. Моя мама – профессор фармакологии (она заведовала кафедрой фармакологии в медицинском институте в нашем городе), мой отец, дед и дядя были хирургами, поэтому шансов выбрать другую профессию у меня просто не было. Помню, будучи еще ребенком, сидела на кухне и слушала, как мой отец и дядя обсуждали какие-то рабочие моменты, связанные с хирургией, и мне это было невероятно интересно.
Мой дедушка выписывал медицинские журналы. У нас на кухне была огромная библиотека, которая располагалась на специальных стеллажах, там были абсолютно все журналы по хирургии начиная с 1932 года. Я продолжила традицию, а спустя много лет, в 90-х годах, когда оставила практическую медицину, подарила коллекцию одной из библиотек.
Когда мне исполнилось шесть лет, родители отдали меня учиться в английскую школу. Надо заметить, что знание английского языка, безусловно, пригодилось мне в жизни. Помимо школы, я брала уроки музыки в местном музыкальном клубе, училась кататься на фигурных коньках, это было очень модно в 50-х годах.
Увлечение музыкой продлилось недолго. С этим была связана забавная история. Однажды в наш музыкальный клуб пришли люди из консерватории для того, чтобы отобрать наиболее талантливых детей для дальнейшего обучения, среди них оказалась и я. Узнав про это, мама сказала, что такого быть не может, это какая-то ошибка, но, тем не менее, мы отправились на прослушивание. Помню, что меня слушали серьезные дядьки в черных костюмах, которые буквально после трех нот мне сказали: «Спасибо, до свидания». Вот так закончилась моя музыкальная карьера. (Смеется.) Зато я всерьез занялась спортом, беговыми коньками. Занималась много и упорно.
После окончания школы поступила в Свердловский медицинский государственный институт. Когда училась на первом курсе, мой папа сказал: «Если хочешь быть врачом, то уже сейчас ты должна точно знать, каким именно врачом ты будешь». Я сказала, что хочу быть хирургом, на что он мне ответил: «Тогда иди и работай!»
На тот момент в 32-ю хирургическую больницу в Екатеринбурге требовались волонтеры. Помню, как попала в бригаду, в которой работали женщины, прошедшие войну, это были военные хирурги, все уже в годах, с колоссальным опытом, много чего повидавшие в своей жизни. Полученный опыт невозможно переоценить. А впервые работать в качестве медсестры я начала после 3-го курса института в отделении травматологии. Уже через год я стала медсестрой-анестезисткой. На третьем курсе мне дали возможность сделать первую в моей жизни операцию, а еще через три года я стала работать врачом-интерном.
Много работала, много читала, выписывала много периодики, была в курсе всего, что происходит в мире медицины. Сегодня, к сожалению, на мой взгляд, врачи читают не так много, а это просто необходимо для того, чтобы стать хорошим специалистом. Я и по сей день много читаю. Моя настольная книга – это американский учебник патофизиологии (раздел медицины и биологии, изучающий закономерности возникновения, развития и исхода патологических процессов; особенности и характер динамического изменения физиологических функций при различных патологических состояниях организма. – Прим. ред.), он написан лучшими учеными со всего мира. Там есть ответы практически на все вопросы, связанные с медициной.
Но самым счастливым и запоминающимся периодом в моей жизни стало время, когда я заведовала отделением реанимации и интенсивной терапии Областного ожогового центра в Екатеринбурге. Отделение было небольшое, всего 12 реанимационных коек, куда попадали пациенты только с самыми серьезными ожоговыми травмами. Когда я пришла в отделение, то летальность составляла 60 процентов. Нужно было что-то делать. Я поехала в Москву, в 9-ю детскую больницу, где находился Федеральный центр термических поражений. В то время в Москву приехала группа специалистов из Бостона для того, чтобы поделиться опытом с русскими врачами. Узнав много нового, я вернулась в Екатеринбург и предложила коллегам изменить тактику лечения, в результате чего нам удалось за год снизить летальность ровно в два раза, до 30 процентов.
Однажды ко мне в отделение привезли маленькую девочку со сложнейшими ожогами. На новогоднем празднике синтетическое платье девочки загорелось от прямого огня на елке, платье расплавилось и намертво прилипло к телу ребенка. Шансов, что девочка будет жить, практически не было. Я связалась со специалистами из Бостона с просьбой прислать бригаду в Екатеринбург. Ровно через два часа, изучив все данные, они мне перезвонили и сообщили, что шансов нет никаких. Их ответ звучал как приговор: «С такими поражениями не живут». Ничего не оставалось. Мы начали лечение своими силами. В процессе длительного лечения у девочки были две остановки сердца, огромное количество операций, пересадок кожи, триста перевязок под наркозом. Было очень тяжело. Через семь месяцев девочка поправилась, и ее выписали домой. Знаете, подобные ситуации сложно описать словами и сложно измерить чем-либо, поскольку жизнь человека бесценна.
В 1990 году мне предложили работу в качестве медицинского представителя в фармацевтической компании «Эли Лилли». Я собралась и поехала в Москву на собеседование. Представляете, на это место было 28 претендентов. Так я стала работать медицинским представителем на Урале. Суть работы медицинского представителя заключается в том, что нужно ходить к врачам и провизорам и объяснять, что представляет собой то или иное лекарство. До этого в России не было такой профессии, она пришла на наш рынок вместе с западными фармацевтическими компаниями. Сейчас это уже норма жизни, когда к специалисту приходят сотрудники фармацевтических компаний и рассказывают о своих новых медицинских препаратах, их преимуществах, деталях применения. Затем меня пригласили работать в Москву на должность, название которой звучало так: «управление здравоохранением». Моя деятельность была связана со сферой государственных образовательных программ, направленных на изменение подхода к лечению и повышение информированности пациентов. Затем я некоторое время работала в Америке, после чего вернулась домой. Встал вопрос, чем заниматься дальше. Решила, что нужно помочь мужу, который занимался бизнесом.
В 1998 году в результате дефолта многие компании разорились. Мы рассчитались по всем долгам и закрыли свою компанию через ликвидацию. Это был замечательный опыт, несмотря ни на что. Однажды пережив полное разорение, ты начинаешь иначе относиться к бизнесу, поскольку ты уже имеешь представление о том, чего не надо делать, по-новому смотришь на потенциальных партнеров, тщательно подбираешь персонал. Вообще считаю, что люди себя демонстрируют не когда всё хорошо, а в критические моменты.
Позже мне посчастливилось встретиться с моим партнером по бизнесу Сергеем Лешковым, вместе с которым с 2004 года мы занимаемся созданием и производством нутрицевтиков. Затем мы открыли еще несколько направлений, в том числе компанию «Экомир Экспортс», которую сейчас переименовали в «Премиум Эстетикс».
Для меня залогом успешного бизнеса прежде всего является правильный подбор персонала и умелое управление им. Здорово, когда ты находишь в свою команду людей, которые более компетентны в своей области, чем ты. Поэтому я стараюсь предельно тщательно подбирать персонал. К сожалению, в рамках короткого собеседования сложно распознать тот ли это человек, который тебе нужен. Ведь важно подобрать сотрудника, который будет соответствовать духу вашей компании. Я всегда стараюсь найти людей, которые в первую очередь мыслят структурировано, имеют ценности, совпадающие с ценностями компании, а всему остальному можно научить.
Провести грамотное интервью – это довольно непростая работа, но вместе с тем очень увлекательная. Собеседования провожу довольно жестко, поскольку это позволяет выявить недостатки человека. Я всегда задаю довольно странные и непростые вопросы, на которые сложно ответить. В большинстве случаев люди просто теряются. Например, могу спросить: «Что вам дает основание считать, что вы можете работать в нашей компании?» Это очень непростой вопрос. Если бы мне его задали, я бы серьезно задумалась над ответом. Для меня очень важно, умеет ли человек правильно услышать мой вопрос. Если он его не понял, то лучше, если соискатель меня переспросит, уточнит, что я имела в виду… К сожалению, 98 процентов отвечают на свой собственный вопрос, а не на тот, который ему задают. Значит, этот человек невнимателен и у него нет структурности мышления, он не умеет сделать паузу и переспросить, дабы избежать ошибочного ответа. Вместо этого он просто ведет разговор с самим собой.
Еще я всегда предоставляю соискателям возможность задать мне абсолютно любой вопрос. У меня нет никаких тайн ни в личной жизни, ни в корпоративной. Удивительно, что подавляющее большинство людей этим не пользуется. Знаете, почему меня взяли на работу в американскую компанию? Директор «Эли Лилли» Адамс Сливовски сказал мне, что я его покорила одним: я не была готова вести беседу до тех пор, пока не получила ответы на все волнующие меня вопросы.
Хороший руководитель тратит много времени на подбор персонала. Нужно четко определить, под какие задачи ты берешь данного человека. И соответствует ли его мышление и характер выполнению конкретных задач. Для меня очень важно, чтобы сотрудник мог правильно и четко излагать свои мысли, был эмоциональным и неравнодушным к делу, которым мы вместе занимаемся. Когда человек изъявляет желание работать в нашей компании, то я всегда обозначаю главные требования, а именно: не врать и не интриговать. Эти вещи для нас недопустимы. Важно также, чтобы сотрудник умел работать в команде, был способным к обучению и хотел все время совершенствоваться.
Несмотря на то что свободного времени катастрофически не хватает, мне все-таки удается выкроить время для своих увлечений. Я катаюсь на горных лыжах, хожу на яхте, иногда катаюсь на велосипеде. Самое любимое времяпрепровождение – это отдых на яхте. Мы с нашими друзьями ходим по Средиземному морю, вокруг Корсики, Сардинии, Хорватии. Целая неделя в открытом море, потрясающая погода, никого вокруг кроме друзей, шикарная рыбалка. Мы даже участвовали в регате. У меня есть своя судовая роль. Угадайте какая? Я кок… (Смеется.) Правда, правда. Кок – это очень важная роль, поскольку команда должна быть сыта, довольна и счастлива. Балую команду пельменями, варю борщ, готовлю рыбу.
Любовь к кулинарному искусству проснулась во мне в студенческие годы, когда я впервые поехала в стройотряд. Стройотряд был шикарной возможностью для студентов подзаработать. В те времена стипендия составляла 40 рублей, зарплата врача – 110, а в стройотряде можно было заработать за месяц 500 рублей и больше. В мужской отряд требовались поварихи, на 40 человек традиционно брали двух. Окончив второй курс института, я решила поехать. Ничего не умела готовить, пришлось всему научиться прямо на месте. Помню, как нам закололи теленка. Холодильников не было, поэтому мясо хранили в земляной яме-рефрижераторе. Я спустилась в нее для того, чтобы взять кусок мяса и обнаружила, что оно всё в опарышах и, соответственно, не пригодно для потребления. Надо было как-то выкручиваться из ситуации…
Мы жили в деревенском доме, где была русская печь. Рано утром я ставила тесто, шла к соседкам, которые давали мне картошку, капусту, рыбу, – в общем, помогали, чем могли. Стряпала пироги, делала огромное ведро какао, делала топленое молоко в русской печи. Жили очень весело и дружно. С тех самых пор я полюбила готовить. Готовить могу практически всё. Дома у меня огромное количество кулинарных книг, одна из моих любимых – «500 рецептов лучших поваров мира». На мой взгляд, приготовление еды – это способ выразить человеку свое уважение и признание без слов.
Есть еще одно увлечение – живопись. Помните, в России были такие очень известные меценаты Рябушинские? Так вот, потомок Рябушинских Носова коллекционировала живопись, ее сын Чупров-Носов учился в ГИТИСе. Это был исключительно талантливый человек, – к сожалению, очень рано погиб. Он создавал потрясающие декорации, делал рисунки карандашом, акварелью, маслом. Его друзья студенты, с которыми он учился, сохранили его работы. Это просто шедевры. У меня есть коллекция этих рисунков.
Конечно же, для любой женщины семья и дом являются основными ценностями, без которых невозможно помыслить счастливой полноценной жизни. Я люблю свою семью и горжусь ею. У меня взрослая дочь, она сейчас живет в Берлине. Моя дочь закончила Московский государственный университет им. Ломоносова, Факультет государственного управления. Работает в нашей компании дистанционно. Еще у меня есть маленькая внучка, Полиночка, ей два года. У нас с мужем есть еще две дочери от его первого брака. Мы очень дружим и друг другу помогаем.
Мой муж – моя опора и друг. По профессии он врач. К сожалению, год назад он заболел онкологией. Мы обращались к множеству лучших специалистов в России и за рубежом. Пришлось разобраться детально в причинах этой болезни и методах ее лечения. Можно сказать, что удалось сделать практически невозможное, он справился. Столкнувшись лицом к лицу с этой болезнью, я поняла, что необходимо сделать всё возможное, чтобы больным с такими серьезными заболеваниями, как рак, гепатит, сахарный диабет, дать возможность жить, и жить полноценной жизнью.
На сегодняшний день мы занимаемся регистрацией лекарств для лечения сахарного диабета. Помимо этого, у нас есть несколько стартапов в области онкологии и лечения вирусного гепатита С. И еще мы инвестируем деньги в венчурный фонд по стартапам с целью собрать со всего российского рынка лучшие идеи в области медицины и биотехнологий. Надеюсь, что в будущем это позволит спасти жизни многим людям.
